о. Нектарий (Морозов), игумен. «На острове святителя Спиридона» (записки паломника)

Не удалось зайти в нижний, принадлежащий РПЦЗ храм русской церкви в Бари, поклониться святителю Спиридону, в честь которого он освящен. Но от святителя Николая мы отправляемся не куда-либо еще, а именно к святителю Спиридону, на остров Корфу. Паром из Бари прибывает в небольшое местечко у моря с "монашеским" названием — Игуменица. А отсюда, также паромом, добираемся до Корфу, или, как иначе называют по-русски этот остров, до Керкиры. И вновь оказываемся в совершенно ином, новом для нас мире. Позади — неприветливые Афины, приветливый Бар-град, а здесь… кажется, что здесь все залито солнцем, лучи которого согревают не только нас самих, замерзших ранним утром в морском порту, но и наши сердца, так что уходит все — и холод, и усталость, и то, что еще совсем недавно лишало покоя, угнетало душу. Климат? Вряд ли, скорее, это святитель Спиридон встречает своих гостей.

Удивительный святой. А в России по-настоящему знают и почитают его немногие. Современник святителя Николая, будущий архипастырь Тримифунтский, был первоначально просто пастырем — не священником, а пастухом. И трогательная простота, а вместе с ней искренность и прямодушие, так и остались его отличительными чертами на всю жизнь. И еще — умение сострадать каждому в его скорби, какой бы она ни была. Так, однажды из сочувствия к бедному человеку святитель претворил в золото змею. А в другой раз — воскресил умершего… Он был великим чудотворцем, но и чудеса свои совершал так же — в простоте души. Например, как повествует его житие, на Первом Вселенском Соборе он во что бы то ни стало решил принять участие в прениях с арианами. Отцы Собора знали, что епископ Спиридон — человек некнижный, поэтому опасались, что ничего хорошего из этой полемики не выйдет. Но святитель и не собирался полемизировать. Он просто взял в руки кирпич и… вниз потекла вода, а к небу взметнулось пламя. Так засвидетельствовал "простец-архиерей" о непостижимом соединении двух естеств в воплотившемся Боге Слове.

Как все угодники Божии, и по телесной смерти своей святитель Спиридон по-прежнему жив — и не только у Бога, но и для всех нас, нуждающихся в его помощи и молитвенном предстательстве. И дома, в России, нам не раз приходилось видеть, как скоро откликается на обращенные к нему молитвы Тримифунтский святитель. Ну а здесь, на Корфу, куда были перенесены в XV веке его святые мощи, через храм, носящий имя святого, ежедневно проходит огромное количество людей, которые припадают к раке с его мощами — кто со своим прошением, кто с благодарностью, а кто просто засвидетельствовать ему свою любовь.

На Корфу мы прожили несколько дней, так что впечатления от этого замечательного острова носят более основательный характер, чем, скажем, от Бари. Как и у каждой, наверное, "провинции", у Корфу — свое лицо. Причем очень запоминающееся, яркое. Отчасти обусловлено это и тем, что долгое время остров находился под контролем итальянцев, и это, безусловно, нашло свое отражение — в искусстве, архитектуре, в том числе и церковной, во внутреннем убранстве храмов, иконы в которых по большей части — живописные, тоже "итальянские". Но не только архитектура и искусство — и люди, взаимоотношения между ними тоже несут в себе отпечаток некой "особенности". Они особенно приветливы. Когда идешь по улице, многие кланяются, здороваясь (а если видят второй раз, то вообще как со старым знакомым), чаще здесь встречаешь улыбку, чем напряженное, холодное выражение лица.

Храм "Агиос Спиридонос" (Святого Спиридона) находится в самом центре Старого города. По пути к нему приходится пробираться через его небольшие улочки, по которым плавно перетекают из одной в другую потоки туристов. Но, как ни странно, эта многолюдность не утомляет: туристы тут очень спокойные, доброжелательные, видимо, психология людей, выбирающих для отдыха именно Корфу, а не Анталью или Хургаду, тоже имеет свои выгодные особенности.

В храм мы приходим к окончанию утрени, очень плавно переходящей в литургию. "Агиос Спиридонос", как и большинство греческих церквей, практически полностью занят рядами скамей, на которых здесь сидят во время богослужения. Везде микрофоны, но в данном случае это не мешает восприятию богослужения: храм профессионально "озвучен". Поют всего двое певчих, да и то по очереди: им почему-то трудно подстроиться друг под друга. Но поют хорошо. Иногда священник, уже достаточно пожилой, подпевает из алтаря, что, благодаря тем же микрофонам, хорошо слышно. Невзирая на живописные иконы, на микрофоны и скамьи, служба проходит очень тепло и молитвенно. Тайные молитвы священник читает практически все вслух, а динамики дают возможность каждому хорошо разобрать их. Есть небольшая группа молящихся, большинство заходит ненадолго, постоять, зажечь свечи, приложиться к мощам и выйти.

Очень интересно и трогательно было видеть старичков, которые постепенно собирались, заходили в переднюю, наиболее близкую к алтарю часть храма, отгороженную от прочего пространства. Занимали места в стасидиях, а до того прикладывались к иконам прямо в иконостасе — такие своего рода "почетные прихожане". Один, например, дедушка выходил и очень деловито выкладывал для молящихся свечи взамен разобранных. Чудно и необычно для нас, привыкших, что в наших храмах подобная роль отводится бабушкам, или, по крайней мере, женщинам, но не мужчинам, даже такого преклонного возраста.

После литургии начинается ежедневный параклис (молебное пение) перед ракой с мощами святителя Спиридона. Она помещается в небольшой нише справа от алтаря. Именно в это время ее открывают и можно приложиться к самим мощам — спаси, Господь, человека, который заранее предупредил нас об этом маленьком секрете. Впрочем, этого все равно "мало". И мы и в этот, и в последующие дни еще многократно возвращаемся к мощам угодника Божия — для того, чтобы приложить к ним купленные здесь иконы, помолиться о своих близких, да и просто потому, что никак не хочется расставаться со святым. Хотя мы и не расстаемся, он, такой гостеприимный и радушный хозяин при жизни, не усомнившийся накормить пришедшего к нему Великим постом гостя мясом, очень быстро откликается на наше к нему усердие и не только не дает нам забыть о нем, но и сам, верю, не забывает уже о нас.

Здесь, у святителя Спиридона, разрешили хоть и не послужить, но причаститься в алтаре вместе со служащим священником. К началу литургии пришел пономарь Георгий, невысокий, лет сорока с небольшим человек. Одет он был в джинсы, футболку и куртку без рукавов. На ногах — кроссовки. В алтаре переоделся: надел другую куртку, с рукавами, которая висела здесь же. Наверное, у многих наших соотечественников такое "облачение" вызвало бы шок, особенно когда они увидели бы, как Георгий на Великом входе идет с кадилом (в своей курточке, джинсах и кроссовках) и кадит Дары, которые несет священник. Но, как ни странно, у меня это уже не вызывает большого удивления или возмущения (хотя и одобрения — тоже), тем более что я вижу, как благоговейно ведет себя пономарь.

…И даже в алтаре от священника слышишь итальянское "prego" и "bonjorno"…

Были мы и в храме святой царицы Феодоры, защитницы иконопочитания — это кафедральный собор Керкиры, тоже совершенно "итальянский". Но внутри опять-таки хорошо и тихо. В левом приделе — замечательная икона Успения, а справа — рака с мощами святой царицы.

По совету знакомых, бывших уже на Корфу, решаем посетить два монастыря — Влахернон и Палиокастрици. Влахернон — видимо, в честь Влахернской иконы Божией Матери, которая тут находится,— маленький, словно игрушечный, расположен в морском заливе на островке, к которому ведут специальные мостки. Такой же крошечный, как и обитель, храм, буквально на 10 — максимум на 15 человек или даже и того меньше. Но и здесь стоило подойти к чудотворной иконе Богородицы, как опять возникло то же самое чувство: желание остаться тут подольше, пока сердце совсем не отогреется, не успокоится рядом с этим удивительным образом, с которого Матерь Божия с таким участием и с такой любовью смотрит на нас. Однако приходится уходить: пешком до Палиокастрици не доберешься, а водитель такси уже ждет нас.

Ехать неблизко, но Палиокастрици, по отзывам разных людей,— самый красивый монастырь на Керкире. И с этим трудно не согласиться. Не столько, может быть, по архитектуре, сколько по месту расположения: на горе, откуда открывается потрясающий вид на море, от которого захватывает дух. Таксист — Филипп — что-то пытался рассказать нам о нем по дороге, но наше с ним знание английского мало что позволило ему сказать, а мне понять. Но все равно я был очень благодарен ему. И не только за детскую улыбку и часто повторяющиеся в ответ на мое беспокойство энергичные заверения: "No problem! No stress!". Благодаря ему мы действительно попали в монастырь, в отличие от собравшихся у ворот обители туристов.

Ворота эти были закрыты: мы приехали сюда как раз во время дневного отдыха. У самого порога их дремала разморенная жарой немецкая овчарка, которой и посмотреть на нас было трудно, разве что так, одним глазом. Попробовали обойти монастырь и проникнуть в него сбоку, но там нас встретила другая овчарка, вылезшая из будки и глядящая на нас, напротив, с таким живым интересом, что мы решили без долгих размышлений повернуть обратно. И так и уехали бы ни с чем, если бы не хлопоты Филиппа. Он кого-то нашел, с кем-то поговорил, и мы оказались внутри. Для нас открыли храм, дали помолиться в нем, приложиться к чудотворной иконе Богородицы. Позволили прогуляться по монастырскому дворику, очень небольшому, как и сам храм. Братии, кроме настоятеля и одного монаха, мы не видели, поэтому трудно сказать, сколько человек здесь живет. Зато опять постоянно встречались собаки, вполне добродушные и совсем не собиравшиеся нас обижать. Оставалось только гадать: почему их тут так много?

Источник: http://orthodoxy.eparhia-saratov.ru

Метки: залито солнцем | морском порту | остров Корфу | святителя Спиридона | трогательная простота | удивительный Святой | умение сострадать