Владислав Боровицкий. «Если бы вы знали, сколько радости у священника…»

Беседа с о.Сергием Конаковым, священником.

— Отец Сергий, как священник может установить доверительные отношения с прихожанами?

— Я считаю, что жизнь человека определяется жизнью его души. Радуется человек дождю, снегу, первой травинке, значит, жива человеческая душа. Таким отзывчивым и должен быть священник. Ведь он часто имеет дело со скорбными людьми. Чем можно им помочь? Священник — не волшебник. Он может лишь найти добрые слова, заглянув в душу человека, проявить участие. Только так рождается ответный отклик. Глубина доверия человека священнику определяет степень утешения. Если обратившийся к нему мирянин видит, что батюшка действительно сочувствует ему, тогда человеку и впрямь становится легче.

— А как бы Вы сформулировали первейшую задачу, стоящую перед священником?

— Он должен помочь людям увидеть Христа, познать Спасителя. Уберечь пришедших в храм от уклонения с пути евангельских заповедей.

При этом важно не переусердствовать в строгости. Недавно митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл поднимал проблему пасторской строгости. Действительно, в условиях расцерковленного мира нельзя спешить укорять пришедшую в храм девушку за то, что она в джинсах. Об этом можно ненавязчиво поговорить во время четвертой-пятой встречи. Нам нельзя терять контакт с молодым поколением. Многим бы хотелось, чтобы молодые видели в Церкви пережиток былых веков. Идет борьба за души молодых людей. Вслед за апостолами священники должны уметь находить слова, которые бы делали понятными высокие богословские истины, в том числе и молодежной аудитории.

— Вы считаете, что приходящей в храмы молодежи необходимо уделять особое внимание?

— Конечно. Сегодня юноши и девушки в храмах — не редкость. Особенно много их на Пасху. И видно — ребята явно не атеисты. Но очевидно и другое: понятия о вере, о значении богослужения у них нет. Им неведома красота православных служб. Тем отраднее, что в Церкви сегодня активно поднимается тема молодежного служения. Слава Богу, что началось обсуждение более широкого сотрудничества Церкви и армии, где без окормления пребывает столько парней. У духовенства должна быть теснейшая связь с молодежью.

— Недавно среди подростков был проведен социологический опрос. Юных россиян попросили высказаться по поводу взаимоотношений полов. Смысл большинства ответов был таков: мы многое познали и многого не боимся. Лесков писал в свое время о либералах, что таких, как они, уже ни крестом, ни пестом не вразумишь. Сказано как будто про нынешнюю молодежь.

— Только словами привести молодого человека в тихую пристань Православной Церкви едва ли возможно. Пока не обожжется, к вере вряд ли обратится. Но все же попытаться сказать юному человеку, что перед ним открывается выбор, надо. Пусть помнит, что есть описанный в Библии благой путь, а есть путь "свободы", удовлетворения своих сиюминутных страстей. Он приводит в никуда. Принципиально важно показать молодому человеку, что грех при всей его вроде бы сладкой оболочке — это яд. Взять курение. Стараюсь при любом случае напомнить девушкам всю пагубность этой вредной привычки: "Милые, вы же будущие матери, вам же рожать…". Скажешь раз, скажешь десять раз, глядишь, кому-то в душу и западет.

Хотя тут еще многое зависит от семьи. Получат в семье дети традиционное воспитание, можно надеяться — вырастут нравственные, верующие люди. В противном случае — жди проблем.

— Что значит "традиционное воспитание"?

— Воспитание, которое восходит к "Домострою": когда ребенок видит, что его отец почитает своего отца, когда в семье хранится память о предках. 90 процентов воспитания — это живой пример родителей. Но и без слова не обойтись. Надо объяснять детям, что такое хорошо, а что плохо. Ребенок же не в состоянии осмыслить понятие "Родина". Я не уверен, что в любой школе сегодня детям рассказывают, как прекрасна родная земля. Недавно слышу: на втором этаже нашего санатория в Падах хор сотрудников поет почти забытое: "Святая как хлеб деревенька моя". Поднимаюсь. "Раз вы поете такие песни,— говорю,— значит, не умерла Россия".

— А каковы Ваши успехи на ниве домашней педагогики?

— Должен признать: воспитать верующего человека непросто даже в семье священника. Но, слава Богу, сыновья пока послушны, хорошо учатся, помогают в богослужениях, постятся. Хотя и попадают под обольщение чисто земных радостей. Улица — это все же соблазн. Стараемся, чтобы они проводили побольше времени в семье. И на службу идем вместе, и на природу. Конечно, без друзей невозможно. Но родители вправе знать, кто они, чем занимаются. Пусть лучше друзья придут к нам домой. Можно попить чай, потом вместе выйти мяч погонять. Я приветствую дружбу, но настоящую, глубокую.

— Как ребята переживают контраст, существующий между атмосферой семейного круга и школьной вольницы? Не жалуются?

— Нет. Открою секрет. Я живо интересуюсь школьной жизнью своих детей. И пока не замечаю ничего, что могло бы ранить их. Ну, обзовут старшего "попенком". Объясняю, что это безобидно. Я учу их находить правильное положение в обществе сверстников, не претендуя на роль лидеров. Лидерство подразумевает превознесение себя за счет подавления других. Но ведь уважение можно пробудить общительностью и добротой. Дети также очень ценят наличие у своих товарищей принципов.

Надеюсь, все это в наших мальчишках есть. Не может не быть при неиссякаемой внутренней силе матушки Елены, которую Господь даровал мне повстречать во время учебы в Московской Духовной семинарии в Сергиевом Посаде. Можно сказать, что она выросла у мощей преподобного Сергия Радонежского. В Троице-Сергиевой Лавре трудились и трудятся многие ее родственники. Ее любовь, ее молитвы делают нашу семью дружнее, сильнее.

— Ваши родители были также верующими?

— Я вырос в православной семье. Хотя о вере у нас много не говорили. Отец был учителем, сами понимаете… Вера была растворена в отношениях, в воспитании четверых детей. Отец был для меня великий человек. Его слово обладало большой силой!

Правда, вера моя по молодости была чисто эгоистической. Знаете: "Боже, помоги хорошо сдать экзамен". Поэтому, когда после окончания школы в 1978 году мой двоюродный брат Василий Канаков, учившийся тогда в Московской Духовной семинарии, предложил мне последовать его примеру, я был не готов. Потребовалось закончить Саратовский сельскохозяйственный институт, отслужить в армии, поработать, прежде чем Господь привел меня к семинарскому порогу.

— А Вы могли бы рассказать, как поэтапно зрела вера, прежде чем Вы окончательно приняли решение посвятить себя служению Господу?

— А не было никаких этапов. Основным толчком, приведшим меня к вере, стал случай, приключившийся со мной во время службы в армии. Зашел я как-то в находящееся на территории нашей части здание водокачки дореволюционной постройки взять доски, и вдруг одна стена (видимо, она только и ждала моего появления) начала заваливаться. Каким-то чудом я отлетел в сторону и оказался в стороне от завала. После этого падения я стал другим человеком. И по вере, и по миросозерцанию.

— За плечами у Вас полтора десятка лет священнического служения. Как бы Вы оценили пройденный Вами путь?

— Непросто, конечно, было. Тяжело. Особенно в Воскресенске, куда я был переведен из Вольска. Приходилось поднимать духовную целину… Да и в отношении быта — поначалу нужно было готовить еду на костре. Помогли полученный в семинарии крепкий запас послушания и молитвы преподобного Сергия. А лучше всего в связи с этим вспомнить знаменитые слова преподобного Антония Великого: "Если бы мир знал, сколько скорбей у инока, то никто бы не захотел идти в монахи; если бы мир знал, сколько радости у монаха, то все бы стремились к постригу". Я думаю, это выражение приемлемо и при характеристике священнического служения.

Источник: http://orthodoxy.eparhia-saratov.ru

Метки: добрые слова | его души | жизнь человека | им помочь | отзывчивым | священник | скорбными людьми | степень утешения